11 апреля стриминговый сервис Netflix представил новый проект — мини-сериал «Олененок» (Baby Reindeer), снятый по автобиографическому сценарию комика Ричарда Гэдда. Изначально шоу не попало в рейтинги самых ожидаемых телепроектов сезона и в принципе не казалось многообещающим, однако уже через две недели его посмотрело больше 2,5 млн зрителей. Критики отозвались о нем благодушно, зрители — и вовсе с восторгом (многие находили в сериале параллели с собственной биографией), и вот уже почти месяц «Олененок» остается самым обсуждаемым телепроектом в социальных сетях X (бывший «Твиттер») и «Фейсбук», и это несмотря на то, что ему приходится делить эфирное время с экранизацией компьютерной игры Fallout, имеющей огромную фанбазу. Корреспондент «Коммерсанта UK» посмотрела нашумевший телесериал и делится впечатлениями с читателями.
Сюжет таков. Донни, начинающий комедиант и сценарист, выпускник Оксфордской школы драмы, переезжает в Лондон в поисках лучшей жизни. Правда, успех к нему не приходит: его своеобразные перформансы не пользуются зрительской любовью. Не оставляя мечту об успехе, Донни работает барменом в пабе, а живет у матери своей бывшей девушки — за неимением лучших вариантов. Однажды в паб заходит грустная женщина, у которой нет денег даже на самый дешевый напиток,— она представляется именем Марта и говорит, что она успешный адвокат, ведущий дела британских селебрити и политиков. Донни жалеет ее, угощает за свой счет и шутливо отвечает на ее комплименты. Это невинное на первый взгляд знакомство выливается в многолетнюю историю сталкинга с оскорблениями и угрозами.
«Олененок» — произведение автобиографическое; сценарий вырос из моноспектакля стендап-комика и сценариста Ричарда Гэдда, который сам с 2015 года подвергался преследованиям со стороны женщины. Моноспектакль Baby Reindeer был представлен в 2019 году на эдинбургском театральном фестивале Fringe — кстати, он также является важным местом действия в сериале. Правда, для телевидения пришлось добавить в автофикшен немного фикшена: так, Гэдд изменил имена героев, добавил несколько поворотов сюжета и не стал использовать реальные аудиосообщения и письма своей преследовательницы.
К работе над проектом были подключены женщины-режиссеры Вероника Тофильска и Джозефин Борнебуш. Они расширили моноспектакль до полноценной теледрамы, и, возможно, именно благодаря женскому взгляду в сериале появились запоминающиеся женские образы. Кажется, мы впервые увидели таких персонажей, как серийная сталкерша Марта, комок безумной нежности и столь же безумной ярости (Джессика Ганнинг), и трансгендерша Тери, подруга Донни, уверенная в себе женщина-психоаналитик, которая смогла добиться успеха в Лондоне, хотя и относится к квир-меньшинству и эмигрировала в Британию из Латинской Америки (Нава Мау).
К середине сериала становится ясно, что это далеко не комедия о сталкинге: здесь затрагивается масса тем, начиная с виктимности, безотказности, доверия и неоправданных жизненных ожиданий и заканчивая семейными отношениями, сексуальным насилием, познанием и принятием собственной сексуальности и карьерным успехом (главный герой оказывается к нему не готов).
«Олененка» можно назвать невиданным ранее примерном мужского автофикшена: Ричард Гэдд выступил с честным монологом о своих проблемах и пережитом опыте, которыми раньше было страшно поделиться даже с самыми близкими. А сталкинг — относительно новое для уголовной и психологической терминологии понятие, родом из 1990-х,— впервые показан в искусстве под таким углом. До сих пор сталкинг представлялся в культуре под флером непреодолимого романтического влечения, причем со стороны мужчины к женщине (по статистике, женщины становятся жертвами в каждых двух из трех случаев нежелательного преследования). Патриархальная этика также поощряет сталкинг нарративами вроде «Женское „нет“ значит „да“» и «Женщину надо завоевывать». То, что жертвой психологического изнасилования (так первоначально называли преследование) может стать мужчина, культура словно долгие годы и вовсе не замечала — и в немногих примерах подобных фильмов мы видим скорее роковую нимфоманку-искусительницу (как в «Пианистке» или «Роковом влечении»), а уж никак не по-своему трогательную неряшливую толстушку с психическим расстройством.
Гэдд кропотливо анализирует свою виктимность и безотказность, открыто признаваясь себе в том, что он действительно сознательно позволил совершить над собой насилие, а затем преследовать себя. Сериал не скатывается в виктимблейминг — напротив, его создатели в титрах делятся контактами специальных служб, помогающих таким жертвам. Главный герой, он же автор, признает, что ему действительно нужен был влюбленный взгляд сталкерши и ее постоянное восхищение, по крайней мере на том этапе жизни, когда он встретил свою Марту. Это достаточно смелое заявление для автора-мужчины, как и рефлексия над собственной сексуальностью: Гэдд не сразу понимает, является ли его влечение к мужчинам частью его бисексуальной природы или неожиданной реакцией психики на травму. Более того, Ричард Гэдд смел настолько, что может не только рассказать о своих тяжелейших взрослых травмах, но и прожить их еще раз на экране, сыграв самого себя.
У автобиографической истории в сериале нет финала: мы не узнаем, удалось ли герою полностью принять свою сексуальность и травму (об этом может рассказать «Википедия»: Гэдд не только идентифицирует себя как открытый бисексуал, но и является послом британской благотворительной организации We Are Survivors, занимающейся помощью мужчинам, пережившим сексуальное насилие), получилось ли у него добиться успеха (однако об этом красноречиво скажет небывалая популярность, обрушившаяся на «Олененка», а также тот факт, что Гэдд был одним из сценаристов популярного сериала «Половое воспитание») и смог ли он наладить свою личную жизнь. Впрочем, автописьмо — это такой жанр, в котором сам процесс и путь почти всегда оказываются важнее конечного результата.
Камерная, личная история, которая расширилась сначала до масштабов постановки, а потом до сериала, тем временем продолжает жить уже отдельно от создателя. Так, пользователи социальной сети X стали гораздо чаще делиться своими историями о преследовании (причем иногда откровения исходят и от тех, кто когда-то вел себя как сталкер и хочет объяснить мотивы своих поступков). Еще один виток публичности связан с попыткой идентифицировать двух персонажей сериала — саму Марту и сценариста-насильника Дэрриена О'Коннора, который обещал помочь начинающему комику в карьере, а вместо этого жестоко использовал его, накачав наркотиками. Сценарист призвал не пытаться выяснить их реальные имена, но тысячи людей не вняли его словам — и, по сути, сами оказались в роли преследователей. Британскому режиссеру Шону Фоли даже пришлось публично объявить, что не он был прототипом персонажа по имени О'Коннор.
При этом в ряде стран (в том числе в России) сталкинг до сих пор не квалифицируется как преступление, а сталкеры не несут никакого наказания.
Несмотря на то, что Ричард Гэдд призывал зрителей не пытаться найти реальную Марту и тем более не травить ее за содеянное, так как она сама — жертва ситуации, которой не была вовремя оказана должная терапия, многие все равно разыскали женщину по соцсетям и стали писать ей неприятные вещи и даже угрозы. Ею оказалась юристка шотландского происхождения 58-летняя Фиона Харви.
Давление на женщину оказалось таким сильным, что Фиона приняла решение дать интервью британскому телеведущему Пирсу Моргану, известному своими противоречивыми журналистскими методами вроде провокационных высказываний, бестактных вопросов и стремлением открыть всему миру подробности личной жизни знаменитостей. Впрочем, интервью получилось чуть ли не попыткой перещеголять друг друга в провокационности. Если сначала Фиона лишь скромно утверждала, что не смотрела сериал и должна была подать в суд на Гэдда еще на этапе выхода моноспектакля «Олененок», то вскоре дошла до заявлений «Он был одержим мной и сам преследовал меня, Ричард Гэдд — настоящий психопат» (что как минимум странно, учитывая, что она все еще помнит названием паба, где познакомилась с комиком). При этом женщина отрицает, что когда-либо привлекалась к суду за сталкинг и находилась в заключении (зато уверяет в своих возможностях засудить Гэдда за клевету), но признает, что случайно придумала название для шоу, рассказав Ричарду о своей игрушке в виде олененка.
Становится очевидно, что интервьюер весьма беспардонно провоцирует Фиону на срыв и пытается эксплуатировать ее ментальный недуг в погоне за сенсацией. Некоторые таблоиды уже назвали это одним из самых неэтичных интервью в истории. Прецедент с Мартой-Фионой может полностью разрушить концепт «Олененка» как художественного произведения, так как она планирует заставить Гэдда и Netflix если не снять шоу с эфира, то как минимум полностью разграничить реальность и вымысел в сериале, специально пометив то, что было придумано и гиперболизировано.
