Самое большое желание новоиспеченного иммигранта — это интегрироваться в общество в новой стране. И Британия, пожалуй, самый крепкий орешек в плане приема новичков. В островном королевстве до сих пор большим влиянием обладают аристократы, которые, несмотря на толерантность и технологический прогресс, остаются наиболее закрытым классом.
Как научиться считывать, кто есть кто в Англии, и повысить статус с помощью социальной мобильности, став своим среди англичан, в интервью «Коммерсанту UK» рассказала социолингвист Елена Маккеффри, сотрудница Университета Кента.
— Как разобраться в классовом устройстве Британии?
— Я хотела бы начать неожиданно: разобраться в классовом устройстве Великобритании можно очень быстро по фамилиям. Аристократы, которые прибыли на остров в 1066 году еще с Вильгельмом I Завоевателем (William the Conqueror) и упоминаются в «Книге Судного дня», и сегодня остаются владельцами крупнейших поместий Англии и даже целых районов Лондона. Такие фамилии чаще всего имеют французское происхождение (Вильгельм пришел из Нормандии), а в некоторых случаях даже сохраняют свое первоначальное звучание: Баскервиль, Дарси, Монтгомери, Невилл, Перси, Талбот. Столетиями они находятся на самой верхушке британского общества. Представители этих семейств — выпускники и студенты привилегированных частных школ и Оксбриджа (это совокупность Оксфорда и Кембриджа, двух старейших, самых известных университетов Соединенного Королевства). Кроме того, в Англии есть несколько фамилий, указывающих на благородное происхождение: Максвелл (Maxwell) — фамилия принадлежит роду баронов де Рос (Baron de Ros), Астли (Аstley) — баронов Гастингс (Baron Hastings). Рассел (Russell, Baron de Clifford) — одно из самых известных и благородных имен в британской истории со времен завоевания 1066 года, введенное норманнами. Имя означает «сын Рэда», от старофранцузского «rous» («красный», это прозвище для человека с рыжими волосами) и «el» («маленький»). Одна из мелких деталей, выдающих благородное происхождение,— название целого района в Лондоне, созвучное фамилии. Например, район Гросвенор и самый состоятельный жених Хью Гросвенор (Hugh Grosvenor), тридцатилетний герцог Вестминстерский. Хью, кстати, является потомком Александра Сергеевича Пушкина. Люди невысокого происхождения, как правило, носят фамилии Смит, Джонсон, Тейлор, которые наиболее распространены в Великобритании. Это из разряда Петровых, Ивановых и Сидоровых, поскольку изначально это «кузнец», «сын Джона», «портной».
После Второй мировой войны, с появлением социальной мобильности, пик которой пришелся на 50–60-е годы ХХ века, социальная структура современного британского общества значительно изменилась. В 2013 году BBC Lab UK сделала обширное исследование по трем ключевым параметрам: экономическому (доход, сбережения, недвижимость), социальному (связи, круг общения) и культурному (интересы и способы времяпрепровождения),— в ходе которого опросили 161 тыс. жителей Британии. В результате было выявлено не три класса, известных ранее, а целых семь, которые и описали многоликое британское общество XXI века.
Новые классы Британии:
— элита — самая привилегированная группа, в которую вошли как аристократы со старыми деньгами, так и богатые люди, новые бизнесмены. Средний доход таких элитных домохозяйств в 2011 году составлял 89 тыс. фунтов, а средняя цена дома — от 325 тыс. фунтов;
— устойчивый средний класс — самая многочисленная группа, на втором месте по богатству и культурному капиталу. У представителей этого класса престижные профессии: это врачи, юристы, бухгалтеры, руководители предприятий. И они часто играют важную роль в местных политических делах;
— «технари», или технический средний класс,— небольшая и сравнительно новая группа людей с высокими доходами, но низким социальным и культурным капиталом. Она отличается от прочих своей социальной изоляцией и безразличием к культуре;
— обеспеченные наемные работники (аналог предыдущего низкого среднего класса) — менее престижные профессии белых воротничков: не владельцы банков, а банковские служащие, не управляющие компаниями, а менеджеры среднего звена — и высококвалифицированные рабочие. Как правило, у них относительно высокий уровень образования, но, скорее всего, они окончили краснокирпичные университеты (наряду с понятием «лига Рассела» (Russell League, элитная группа взаимодействия двадцати четырех престижных университетов Великобритании) существует лига краснокирпичных университетов (redbrick university) — этот неформальный термин объединяет шесть престижных английских вузов, которые расположены в крупных промышленных городах: Бирмингеме, Бристоле, Ливерпуле, Белфасте, Лидсе и Шеффилде. Их выпускники в основном работают в сфере услуг: здоровье, финансы, обучение);
— развивающийся класс работников сферы услуг, обслуживающий средний класс (service middle class) — новая, молодая группа преимущественно городских жителей, сравнительно бедных, но социально и культурно активных;
— традиционный рабочий класс — с низкими показателями во всех трех категориях (деньги, образование, культура), но в то же время не являющийся социально неблагополучным. Стоимость жилища представителей этого класса достаточно высока, что объясняется их высоким средним возрастом (около 66 лет), то есть за свою жизнь они зарабатывают достаточно, чтобы жить достойно.
Можно предположить, что люди, прибывающие сейчас в Великобританию, вольются в большинстве своем в развивающийся класс работников сферы услуг. Понятно, что среди иммигрантов есть высококвалифицированные сотрудники, которые найдут себе место в престижных компаниях и, скорее всего, будут работать в Сити на высоких позициях. Таким образом, они пополнят собой устойчивый средний класс, перепрыгнув здесь сразу две ступеньки классовой лестницы.
Еще один класс, который был выделен в ходе исследования,— прекариат (это слово составлено путем сращения «precautions» и «proletariat», то есть означает «нестабильный пролетариат»). Это наиболее бедный и уязвимый класс среди всех перечисленных, с самыми низкими показателями по социальному и культурному капиталу. По оценкам исследователей, он составляет около 15% населения Великобритании. Эти люди перебиваются разовыми заработками, а к концу месяца у них совсем нет запаса денег — отсюда их неуверенность в завтрашнем дне. Они не создают капитал, у них нет такой возможности.
В 2013 году во время проведения исследования BBC Lab UK доходы классов были распределены так, как показано в таблице ниже.
За эти десять лет средняя запрашиваемая цена на недвижимость в Британии выросла в среднем на 53% — с 222 989 до 341 019 фунтов, говорится в исследовании Rightmove. По данным Национальной статистической службы (ONS), средний доход вырос на 14,2% с 2012 по 2021 год.
— Каковы признаки разных классов?
— Социальная принадлежность не всегда определяется суммой денег на счету. Представитель аристократии может быть бедняком по сравнению с бизнесменом-миллионером из рабочей семьи. Если мы говорим о высших классах, то в них люди традиционно ведут спортивную жизнь, ездят на охоту и занимаются верховой ездой — такие занятия не из дешевых, и это первый признак. Второй признак — владение землей. Сегодня аристократия, существующая с давних времен, владеет 40% всей земли в стране. Поэтому человек, который хочет перешагнуть социальный класс, воспользовавшись социальной мобильностью, должен приобрести в Великобритании землю.
Что касается внешних признаков, то новый высший класс — элита (его еще называют «кошки», «cats») — зависит от собственных заработков, а не от наследства. Это чаще всего звезды: артисты, музыканты и бизнесмены, такие как чета Бэкхемов или миллиардер Ричард Брэнсон. Они в основном живут в наиболее престижных районах и дорогих домах, но не всегда вхожи в закрытые клубы и высшее общество, потому что они как раз вырвались наверх благодаря социальной мобильности.
Покупка собственной недвижимости — это тоже важный фактор социальной мобильности. Когда человек приобретает отдельно стоящий дом, особняк (detached house), то это признак устойчивого среднего класса. Рабочий класс живет в террасных домах (terraced house) — это маленькие коттеджи, которые присоединены друг к другу. И хотя они довольно милы и их появление решило жилищный вопрос в Британии в 1960–1970 годы, они считаются жильем для низших классов или первой ступенькой в ипотечной лестнице для молодых семей. Многие начинают именно с таких домов, а потом, увеличивая инвестиции в недвижимость, поднимаются выше и по социальной лестнице.
В среднем классе большое внимание уделяется ремонту дома, его интерьеру и обстановке. Как правило, в домах среднего класса вы увидите новые мебельные гарнитуры, сочетающиеся по цвету, что кардинально разнится с интерьерами в домах аристократов. Там редко встречаются полные новые комплекты, чаще всего это набор из предметов мебели из разных стилей и эпох — историческая солянка. Особенно это видно в старинных домах, где каждый предмет интерьера живет своей жизнью, куплен на аукционе или унаследован из какого-нибудь старинного замка. Представители высшего класса не защищают деревянные столы подставками под горячие блюда и не застилают паркетные полы коврами.
Вообще «страна Posh» (благородных чудаков) находится вне орбиты жизненного курса простых смертных. Там нет универмагов и ультрасовременных гаджетов. Один из членов парламента, Алан Кларк, подчеркивая в разговоре низкое происхождение своего коллеги, политика и видного бизнесмена Майкла Хаселтайна, заметил, что последнему даже пришлось купить себе новую мебель. Какой ужас! Он настолько «от сохи», что ему даже не передали в наследство пару-тройку голландских комодов или набор обеденных стульев от Чиппендейла! Ведь у истинных аристократов возраст мебели составляет как минимум триста лет, она веками передавалась по династической линии. При этом мебель решительно не гармонирует с обоями, в доме гуляют сквозняки и не работает водопровод. Такой же подход сохраняется у аристократов и к выбору одежды: смокинг прадеда они предпочтут новому.
Если говорить о некоторых других показателях, то аристократы, к примеру, менее взыскательно относятся к еде, но предпочитают, чтобы она была красиво сервирована. Средний класс озабочен здоровым образом жизни. Они обращают внимание на список ингредиентов на этикетках, выбирают органические продукты и следуют другим модным направлениям. Среди них чаще можно встретить веганов и вегетарианцев. Представители рабочего класса предпочитают коктейли из креветок, салаты с макаронами, рыбные консервы и фиш-энд-чипс.
Но, пожалуй, самый точный индикатор социального класса — произношение. Английский поэт и драматург Бен Джонсон (его творчество пришлось на рубеж XVI и XVII веков) говорил, что именно речь наиболее ярко характеризует человека. Поэтому мы снова возвращаемся к нетленной пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион» и снятому по ней культовому фильму «Моя прекрасная леди» с Одри Хепберн, сыгравшей девушку-цветочницу, которую два поспоривших филолога выводят в высший свет. Низкий класс выдают слова иностранного происхождения, чаще французского. И то, что кажется модным и вычурным, как правило, оказывается признаком плохого вкуса и, соответственно, низкого класса. Признаком низкого сословия является французское слово «pardon (произносится как «падэн», с ударением на первый слог), когда люди переспрашивают что-то. Представитель высшего класса, скорее всего, скажет «sorry, what?». Низкий класс тоже может так сказать, но они не произнесут «t» в слове «what», и получится «wha’?». И это большая разница — барон вы или трубочист! Такие слова французского происхождения, как «serviette» (салфетка) и «perfume» (туалетная вода),— показатель низкого происхождения, в более привилегированном обществе скажут «napkin» и «scent». То есть люди более низкого класса стараются добавить рюшек, чтобы смотреться более красиво и благородно, а получается вычурно и низкопробно.
— Какие выгоды классовая система дает тем, кто внизу?
— Пособия. Люди с низкими доходами получают финансовую помощь от государства, а их дети — бесплатное питание в школах (free meals). Несколько лет назад британское правительство обратило внимание на низкий процент поступления в самые престижные университеты страны — Оксфорд, Кембридж, Университетский колледж Лондона (UCL) — ребят из государственных школ. Сейчас в Оксфорде учится 58% выходцев из государственных (бесплатных и неселективных) школ, остальные — выпускники дорогих частных школ. Понятен ажиотаж (и появление обширного рынка репетиторских услуг), связанный с натаскиванием по программе начальной школы и развитием навыков логического мышления для сдачи экзаменов в местный аналог лицеев (grammar school) —11+ test (eleven plus test сдается в шестом классе начальной школы, в течение этого учебного года большинству детей исполняется 11 лет). Для того чтобы учиться в такой школе, нужны дисциплина и стремление к знаниям. Однако обучение здесь бесплатно и дает возможность соперничать при поступлении в университет с тем, кто получил дорогостоящее частное образование.
Преподавая в частной школе, я наблюдаю, как тщательно готовят выпускников к поступлению в лучшие вузы. Над достижением результата работает целая команда учителей. У меня был опыт работы и в государственной школе, и я обратила внимание на то, как дети иммигрантов, то есть уже второе поколение, вгрызаются в гранит науки. Они понимают, что они кузнецы своего счастья и смогут добиться успеха только в том случае, если сами будут к этому стремиться. Эта общая тенденция. В России похожая ситуация складывается со студентами, поступающими в столичные вузы из маленьких провинциальных городов. Они часто достигают лучших результатов, чем местные студенты, живущие с родителями на всем готовом, ведь тем не нужно проявлять себя, чтобы закрепиться в крупном городе. Приезжие более дерзкие и смелые, они не пасуют перед трудностями, в отличие от детей, которые происходят из более обеспеченных столичных семей.
— Нужно ли иммигранту знать о британской классовой системе? Может ли он вписаться в какой-то класс или это в принципе невозможно?
— Я считаю, что можно вписаться в любой класс, кроме самого высшего, аристократического, потому что в нем все друг друга знают. Хотя недавно вышел сериал, основанный на реальной истории, о русской девушке Анне Сорокиной, она же Анна Делви,— «Изобретая Анну» (Inventing Anna, 2022). Благодаря своей харизме и дерзости Анна попадает в самый высокий класс — правда, американского общества. Параллельно появился фильм «Аферист из Tinder» (The Tinder Swindler, 2022), где молодой человек, выдавая себя за богача, знакомился с девушками в интернете и разводил их на деньги. Обе картины описывают ситуацию social climax (социальной кульминации), когда люди настолько уверены в себе, что рушат классовые барьеры, заставляя поклоняться себе даже элиту. Я совсем не агитирую за мошенничество, ведь эти истории стали известны благодаря плохому концу.
Интегрироваться возможно. Во-первых, иммигранты достаточно легко мимикрируют, как хамелеоны, под все аспекты жизни. Во-вторых, британцы сами не всегда осознают черты, которые определяют их принадлежность к какому-либо классу, если только они не социолингвисты. Иностранцы же, изучающие язык, чаще всего больше знают об особенностях, которые могут привести их в тот или иной социальный слой общества. Знание — это в очередной раз сила, так что изучайте язык и пользуйтесь его особенностями.
Для того чтобы вписаться в какой-то класс, нужно не думать о самом факте желания, а сосредоточиться на культурных кодах. Если ими быстро пополнить ваш арсенал, интеграция и ассимиляция будут происходить достаточно быстро и легко. Сюда же входит и понятие социальных форм — то, чем я, в частности, и занимаюсь: какие конкретные фразы и в какой момент нужно произнести, чтобы вписаться и стать своим в англоязычной среде. Если иностранец произнесет правильную фразу в правильной ситуации, его примут за своего. Приведу пример. Когда я работала переводчиком с датского, клиенты, подбадривая меня, говорили: «Елена, как хорошо вы владеете датским!» И я понимала, что датский у меня никуда не годится. Как только комплименты закончились, я осознала, что у меня хороший уровень, потому что они перестали замечать, что я иностранка. Социальные формулы дают возможность общаться так, что вас уже никто не ассоциирует с иной культурой, вы становитесь своим и можете интегрироваться в любой класс. Естественно, в зависимости от произношения вас могут отнести, например, к докерам в Южном Лондоне, если вы будете опускать «h» (I put my (h)and on my (h)ead) или говорить «wa(t)er» вместо «water».
Интересно, что подчас очень похожие фразы выдают разные социальные формулы. Представьте, что вы хотите что-то достать с полки, но вам мешает впереди стоящий человек. Если мы скажем «Excuse me, please», это вежливая просьба отойти в сторону. А если мы скажем «Excuse me!», это может быть воспринято как вызов.
Многие высокообразованные иностранцы, которые обращаются ко мне, рассказывают, что страдают от интеллектуального бессилия. На родном языке они могут пошутить или с юмором приструнить человека, а по-английски у них так не получается. Это стало проблемой для интеллектуальной прослойки. Они ощущают себя пылью чердачной, а раньше чувствовали себя комфортно. Юмор — это, на мой взгляд, суперсила, как в отношениях, так и в профессиональной среде. Научиться шутить на английском возможно, и я делюсь алгоритмами сухого английского юмора у себя в профиле в «Фейсбуке» и в «Инстаграме». Согласитесь, умение шутить на иностранном языке, не обижая никого,— это искусство, высший пилотаж, и это может стать самым эффективным инструментом социальной мобильности.
— Различается ли коммуникация с разными классами? Неужели универсальная вежливость не работает? К примеру, какие слова и выражения будут звучать вежливо, а какие нельзя употреблять?
— Есть теория вежливости Браун — Левинсона. Это классическая теория, разработанная американскими социолингвистами Пенелопой Браун и Стивеном Левинсоном и опубликованная ими в 1987 году под названием «Вежливость: некоторые универсалии в употреблении языка». Основной ее посыл в том, что существует положительная и негативная вежливость. В нашем менталитете работает теория положительной вежливости. Для нас хорошее отношение к человеку связано с тем, что мы его «примем, обогреем, баню истопим, накормим и спать уложим» — как во всех русских сказках. Такая доброжелательность подразумевает даже слишком близкие отношения, которые делают человека обязанным. В британском обществе универсально работает теория негативной вежливости. Это тоже вежливость, но не наступающая человеку на горло, то есть если вы ему что-то предложили и он отказался, то повторно вы предлагать не будете, это закон.
Рассмотрим на примере приема гостей. У нас (в теории положительной вежливости) на стол выкладывают все самое лучшее, чтобы он ломился от яств, даже если хозяева не особенно богаты. При этом, даже если гость будет отказываться, ему все равно будут подкладывать лучшие кусочки. В Британии, если гость отказался от дополнительного кусочка, ему его больше не предложат, потому что уважают личное мнение человека и не будут настаивать на том, что ему не нужно. Еще пример: мы можем завалиться к друзьям на кухню в любое время и поделиться своими проблемами. Британцев о визите нужно предупреждать за несколько дней, а лучше недель, потому что так вы проявляете уважение к человеку, он должен быть готов к вашему приходу. Здесь вежливость заключается в таком размеренном отношении.
Англичане не будут настаивать, если вы решили бросить какое-то занятие. В нашей положительной вежливости совершенно адекватно задавать вопросы, касающиеся очень личных моментов: «Когда же у вас будут дети?», «Когда ты уж замуж выйдешь (женишься)?»,— а также раздавать советы направо и налево. Такие примеры заботы и любви неприемлемы в негативной вежливости, потому что нарушают личностные границы. Здесь можно что-то порекомендовать, только если вас об этом попросят.
Если вы будете относиться с уважением к пожеланиям и мнениям других людей, заменив положительную вежливость на отрицательную, тогда у вас все получится. Это один из самых важных культурных кодов.
— Каким образом система классов удерживается в равновесии в наше время больших возможностей? Какие социальные лифты существуют? К примеру, грамма-школы — это один из них? В России и Украине тоже же есть социальные страты: интеллигенция, рабочий класс, силовики, креативный класс, офисные работники — это деление можно сравнить с классовой системой в Британии?
— Да, пожалуй, grammar school — это трамплин, который дает реальный шанс получить более благоприятные перспективы в жизни. Селективность этих школ по интеллектуальному признаку дает талантливым детям из не очень обеспеченных семей (обучение в них бесплатное) возможность социальной мобильности. Хотя исключать индивидуальные стремления и положительное влияние семьи, когда родители прививают детям желание к достижениям, тоже нельзя.
Если сравнивать с российской или украинской системой деления на классы, то, на мой взгляд, они похожи на современное британское общество, которое сегодня основывается в большей степени на экономических показателях. И в России, и в Украине, и в Великобритании состоятельные люди могут позволить себе лучшее питание, жилье и образование для своих детей. Исключение составляет только класс аристократов: в Соединенном Королевстве он сохранился, в отличие от России, Украины или Франции, где революция уничтожила монархию и разрушила связь поколений.
— Какие самые распространенные ошибки в коммуникации и поведении могут сделать беженцы из Украины, заселившись в дома к своим английским спонсорам из разных классов? Будут ли они, опять же, универсальными?
— Важно понимать, что принимающие беженцев семьи — это британцы в целом. Не стоит представлять себе английских джентльменов с тросточками и цилиндрами. Этнически это могут быть семьи из Индии или Испании, Южной Африки или Польши во втором или третьем поколении, живущие в Великобритании. Понятно, что эти люди достойны самого высокого уважения за отзывчивость и желание помочь в трудной ситуации.
Самая большая проблема, подстерегающая как украинцев, так и людей других национальностей, переезжающих в Великобританию с постсоветского пространства,— это отсутствие галантной вежливости. Кстати, в Европе ее тоже ценят. Мы слишком прямолинейны. И связано это не с уровнем образования, а, как ни странно, со структурой языка, с грамматикой. Если понимать, какие алгоритмы нужно использовать, это можно быстро поправить. К примеру, мы говорим: «Ты не могла бы подойти?» — используя отрицательную фразу. По-английски «Couldn’t you come?» звучит грубо, как приказ. Здесь было бы лучше сказать «Could you come and have a look, please?». То есть всегда нужно использовать сослагательное наклонение с «please» и «thank you» — эти слова вообще должны быть как мантра, их в английском языке слишком много не бывает. Здесь есть и оборотная сторона, касающаяся людей, слишком долго живущих в Британии: они начинают вставлять «спасибо» и «пожалуйста» везде и в русском. Например, когда им предлагают чашку чая, они отвечают: «Да, пожалуйста», тогда как по-русски правильно «Да, спасибо». Такое явление называется «калька с английского». Еще пример — фраза «Don't you have change for а hundred euros?» («Вы не разменяете сто евро?»): вроде бы все с точки зрения грамматики адекватно, но звучит грубо. Отрицание переводить не стоит, надо сказать: «Would you have some change, please?» — сослагательное наклонение с «please» в конце. В русском мы также часто используем повелительное наклонение. «Принеси мне чашку чая, пожалуйста» («Bring me a cup of tea, please»), даже несмотря на «please», все равно звучит несколько прямолинейно и грубо. Лучше — «Could you bring me a cup of tea, please?» или «Would you be able to bring me a cup of tea, please?». И даже если вы отвечаете «да» или «нет», нельзя просто сказать «yes» или «no», нужно сказать «yes, please» или «no, thank you». Это очень простой алгоритм, который необходимо освоить. Если люди, приезжающие в Англию, будут стараться следовать алгоритмам вежливости, то отношение к ним будет замечательным — в этом я уверена! Им удастся довольно быстро вписаться и стать своими в англоязычной среде.
