Одежда отражает нашу реальность. На появление каждого нового тренда, каждого модного цвета влияют политические и экономические изменения. Как повлияет на моду приход Трампа к власти? Почему Мелания выбрала для инаугурации стиль 1980-х? Отразится ли встреча в Эр-Рияде на моде? Почему на дизайнера не стоит учиться, тогда как историки моды будут еще более востребованны, чем сейчас? В какую сторону изменился Лондон? На эти (и не только) вопросы в эксклюзивном интервью «Коммерсанту UK» ответил Александр Васильев, историк моды и искусствовед, ныне живущий в Париже.
— Какие факторы, на ваш взгляд, сильнее всего влияют на моду?
— Мода не может существовать вне политики, вне экономики, вне культуры, вне религии, вне климата и вне секса — это шесть самых влиятельных факторов развития одежды. Политика же имеет непосредственное и самое сильное влияние на развитие моды, которая является непосредственным отражением истории. И глобальные перемены в моде очень сильно связаны с переменами в политике в первую очередь. Войны, революции, экономические кризисы, личные вкусы коронованных особ, президентов и первых леди сильно влияют на моду. На моду также очень сильно влияет отношение политики к культуре, например вопросы толерантности или, наоборот, запрета чего бы то ни было. Затем это очень сильно влияет на импортно-экспортную политику государств, которая тоже от политики зависит, например ввоз определенных тканей или текстильных изделий. Пример — Россия, последние три года находящаяся в политическом круговороте: он очень сильно повлиял на моду. Были закрыты все глянцевые журналы, которые занимались продвижением модных трендов и были лицензированы западными издателями: Vogue, Elle, Harper’s Bazaar, L’Officiel. Я вам называю четыре главных, без других, которые были посвящены вопросам дизайна интерьеров, импорта обуви, текстиля. Выжил, не попал под санкции и продолжает издавать свои номера только один иностранный глянцевый журнал — Marie Claire. Большинство знаменитых концернов моды, затронутых политическими неурядицами (Chanel, Dior, Yves Saint Laurent, Hermès и масса других), были вынуждены покинуть российский рынок, хотя он им был выгоден. Сегодня он не снабжается официально этими вещами, хотя, конечно, контрабандисты привозят их втридорога из Милана, Парижа и Лондона. Это же и есть отражение моды и политики.
В эмиграцию отправилось довольно много стилистов, аналитиков моды, блогеров — их фамилии рядовому читателю ничего не скажут, потому что широко известны только топовые дизайнеры. Результаты этих явлений сильно отразились на внешнем облике россиян. Расцвели многие отечественные дизайнеры — и не потому, что они слишком укрепились: им трудно укрепиться в стране, где почти не производят собственного текстиля. Они нашли себе новых клиентов, которые раньше были сосредоточены в основном на покупке импортных товарах из Италии и Франции. Но обстоятельства сложились так, что люди увидели: в России тоже есть дизайнеры, они разбросаны от Владивостока до Калининграда и в основном концентрируются в небольших шоурумах и бутиках. Я не могу назвать сейчас ни одного глобального российского дизайнера, имеющего хотя бы национальное (я уж не говорю про интернациональное) хождение, хотя такие известные бренды есть. Среди них такие локальные дизайнеры и модельеры, как Алена Ахмадуллина, Юлия Янина, Татьяна Парфенова, Татьяна Котегова, Янис Чамалиди. Лучше всего дела идут у Юлии Яниной из Саратова, живущей сейчас на Лазурном побережье. Это единственный российский дизайнер, который избежал санкций и показывает коллекции на Неделе высокой моды в Париже.
— Как повлияют на моду приход к власти Трампа и образы его жены? Почему та надела на инаугурацию такую шляпу?
— Трамп — это бизнесмен и политик, один из богатейших людей в мире. По последним данным, опубликованным в интернете, он обладает личным состоянием в размере 500 млрд долларов. Он защитник буржуазных ценностей прошлого, ценностей XX века, и образ его жены Мелании воплощал моду 1980-х годов — закрытое темно-синее пальто, темно-синяя широкополая шляпа с плоским верхом и белой отделкой. И ему, и ей хотелось подчеркнуть, что они полностью поддерживают старую линию в политике, экономике, культуре. Я бы сказал, что эти несколько архаичные взгляды отразились в ее костюме. На мой взгляд, это была попытка вернуться в гламурную буржуазию, и ярко выраженная, вновь разгоревшаяся дружба между США и Россией, которая практически полностью угасла и была основана на противостоянии, говорит о том, что есть некое и политическое возвращение в довоенную эпоху. Здесь она была выражена ценностями 1980-х годов, которые в России в большей степени связаны с периодом правления Михаила Горбачева. Хотя сейчас он непопулярный политик и о нем не очень любят вспоминать, но тем не менее последней элегантной женщиной среди первых леди России была его жена Раиса.
— Как вы оцениваете британскую моду в контексте истории? Какие ее ключевые особенности?
— Великобритания — это прекрасный пример островной моды, которая долгое время сохраняла свой стиль. Британский стиль делится на различные сегменты (часто довольно резко различающиеся). Например, шотландский стиль — это клетка, килты и шотландские сумки. Стиль панк, не имеющий никакого отношения к самому британскому стилю как таковому, но родившийся в Лондоне и очень сильно повлиявший на молодежную моду во второй половине ХХ века. Сюда же входит аристократический стиль — и кстати, костюмы и шляпы королевы Елизаветы II по форме перекликаются со шляпами Мелании Трамп. Также в британской моде очень развито мужское (изделия из твида, оксфорды) и спортивное направление (мужские и женские костюмы для верховой езды, игры в гольф). Британский стиль удерживает лидирующие позиции в бизнес-сфере. Например, плащи на клетчатой подкладке бежевого цвета от бренда Burberry наиболее ярко отражают стиль чиновников и бизнесменов из Сити. Котелки и черные костюмы с галстуками, деловые темно-синие костюмы, которые можно увидеть от Гонконга до Лондона. Кроме того, в Британии есть дизайнеры, оказавшие сильное влияние не только на английскую, но и на мировую моду. Например, Зандра Роудс, которую можно назвать основательницей нового стиля в мировой моде — хиппи. Она до сих пор одевается чрезвычайно ярко и красочно. Не так давно ушла из жизни Вивьен Вествуд, которая сильно повлияла на развитие моды и была скорее представителем поп-культуры в моде.
Нужно отметить, что в Великобритании всегда были очень сильные школы моды — Королевский колледж Лондона, Королевский колледж искусств и, например, Центральный колледж искусства и дизайна имени святого Мартина, в котором учились практически все яркие имена мирового дизайна, такие как Александр Маккуин, Джон Гальяно. Гальяно лично я считаю величайшим гением современной моды. И если бы мы судили о современных дизайнерах и о тех, кто способен двигать и развивать моду, я бы сказал, что Гальяно — номер один. Но сначала он попал в политический скандал, связанный с антисемитскими высказываниями, затем долго работал в небольшом, хоть и красивом модном доме Margiela; были слухи о том, что его пригласят в Chanel, но его не взяли по возрасту — большой концерн не будет вкладывать деньги в раскрутку имени и инвестировать в личность и судьбу, потому что им кажется, что он староват для этой цели (в этом году ему исполнится шестьдесят пять лет, а они инвестируют в тех, кто не старше сорока). Это очень жестокий мир. А второй, конечно, Демна Гвасалия — грузинский дизайнер, создатель бренда Vetements, креативный директор модного дома Balenciaga. Но он представитель скорее советско-бельгийской школы, потому что он дитя постсоветского пространства — родом из города Сухуми, он окончил Королевскую академию изящных искусств в Антверпене, создавшую большую школу бельгийских дизайнеров, важную, но, как оказалось, недолго просуществовавшую. Бельгийские дизайнеры почти все сошли на нет, потому что бельгийский конструктивизм и минимализм не смог выдержать современную брендоманию, когда от одежды не требуется никакого дизайна, кроме крупно написанного логотипа: это единственная вещь, которую молодежь сегодня ищет при покупке.
Поэтому многие обращаются к винтажному стилю. А Великобритания является одной из винтажных столиц, потому что на ее территории не было войн и сохранилось много винтажной одежды, антиквариата в городах, усадьбах. На знаменитых аукционах можно купить изделия начиная с XVIII века. Конечно, ситуация пошатнулась после «Брексита», когда процент надбавки на аукционные дома стал настолько высоким, что для европейских и американских покупателей приобретать что-либо там стало дорого. И сейчас, к сожалению, они отдают пальму первенства французским аукционам, которые были в загоне в довоенное время. И даже изменение налогообложения в Великобритании заставило очень большое количество богатых людей выбрать местом проживания уже не Лондон, а Дубай, Женеву, Милан, Монако. И как пишут в новостях, Лондон сегодня ежедневно теряет одного миллионера.
— Какие модные новинки, дизайнерские решения стали для вас открытием 2024/25 года? Какие тренды, на ваш взгляд, уйдут в прошлое в ближайшее десятилетие, а какие останутся актуальными?
— Я бы сказал, что каждый период знаменит своими узнаваемыми цветами. Существуют консультанты по цветам и трендам, которые каждый год делают публикации, где сообщают, какой цвет будет в моде. Иногда они очень хорошо попадают, а иногда нет. Например, эта зима, я считаю, характерна только одним цветом — темно-вишневым, который очень много раз уже входил в моду. Сейчас он стал писком сезона. Я много езжу и вижу его в Лондоне, Париже, Мадриде, Риме. Раньше его называли бордовый, винный, цвет марсала, потому что они близки по тональности. Несмотря на то что он многим идет, конечно, этот цвет более возрастной и не слишком подходит молодежи. Но он такой взвешенный, знаете, как старое вино, варенье, что-то такое качественное, сладкое и всем знакомое. А одно время пытались ввести химические цвета, которые получили не очень лестное название «дофаминовые»: они должны были пробудить энергию жизни. Но ситуация политическая и экономическая, в которой мы находимся, очень быстро меняется. Совсем недавно состоялась первая встреча представителей США и России в Саудовской Аравии, и вдруг все изменилось, и мир окрашивается другими цветами. Мы не политики, чтобы это обсуждать, но мода, конечно, очень ярко изменится. Это касается абсолютно всего, что нас окружает. Также одно время были в моде, например, такие типичные для войны цвета, как белый, но он дико непрактичный, и мало кто из жителей больших городов будет ходить в белом зимой.
Как ни странно, очень устойчивым трендом оказались кроссовки. Я считаю, что люди во всех странах мира переоделись в кроссовки и с удивлением смотрят на каблуки. Их почти никто не носит, хотя Мелания Трамп была на инаугурации в лодочках на шпильке. Но спортивный стиль победил — кроссовки, худи, олимпийки. Сначала это было вызвано пандемией (многие располнели), потом все привыкли к практичности. И еще один важный модный тренд — все украшать логотипом, максимально крупного размера, на видном месте, чтобы он был читабельным, это определяет ценность вещи. Если раньше смотрели на художественную составляющую в одежде — отделку, вышивку, цветовое сочетание, фурнитуру, крой,— то в XXI веке это все исчезло. Сегодня люди максимально приближаются к унисексу. Женская и мужская одежда мало чем внешне различается, хотя какая-то разница есть — в основном в цвете и длине волос, потому что женщины, переодевшись в спортивные, мужского типа костюмы хотят подчеркнуть свою женственность не короткой стрижкой (они сейчас не в тренде), а длинными прямыми волосами, длинными накладными ресницами и ногтями.
— С одной стороны, пропагандируем массово седину и морщины, с другой стороны, дарим подросткам пластические операции. Как в одном обществе уживаются такие разные тренды — на вечную молодость и красивую старость?
— В обществе эти два тренда всегда будут жить параллельно, потому что много людей с различными вкусами. И нельзя весь мир, все религиозные направления, все страны причесать под единую гребенку и сказать, что будет только так. Недавно я выступал на Пхукете — это центр пластической хирургии, там самые дешевые операции — и был поражен количеством силиконовых грудей у публики. Это было очень заметно, и медицина не стоит на месте. Мой прогноз — это будет только усугубляться, удешевляться, улучшаться и станет доступным большим слоям населения. Сегодня мир против естественности. Причина — в компьютеризации общества. Сейчас с помощью простой функции на телефоне можно изменить себе цвет волос, одежды, лица (высветлить или затемнить). И это желание постоянно улучшаться, делать себя более стройным, молодым, с меньшим количеством морщин привело к тому, что люди уже не хотят вообще никакой реальности. Они хотят жить в иллюзорным мире, где все как во сне, где искусственный интеллект рисует постоянные превращения — я вижу их в «Инстаграме» каждый день. Стул превращается в собаку, собака в птицу, птица в люстру, и в конце концов все это становится сейфом с деньгами. И связи никакой нет. Практически невозможно отличить настоящую фотографию от фотографии, сгенерированной ИИ. Поэтому не удивляйтесь, когда следующее поколение детей вообще не будет знать, как выглядит реальный мир. Они будут жить в мире, где искусственный интеллект играет огромную роль, я думаю, что он вытеснит профессию дизайнера моды. Все, кто сегодня выбрал дизайнерское образование в области моды, вкладывают абсолютно не туда, куда надо.
Пример Джона Гальяно — это самый жестокий пример, как гений может остаться без работы. Я совершенно уверен в том, что следующее поколение будет полностью искусственным. Поэтому моя идея сохранять коллекции старинной одежды (у меня огромная коллекция, которую я постоянно пополняю) меня еще больше утверждает в необходимости моего дела. Только в Париже сегодня открыто семь исторических выставок, посвященных моде, в таких крупнейших музеях, как Лувр, Гран-Пале-Эфемер, Музей декоративных искусств. Лувр впервые отдал свои залы под выставку моды: люди устали от однообразной, непривлекательной серости, спортивного стиля и унисекс-одежды в магазинах, интернете. И видя, что современные модные дома неспособны создать больше этой феерии женственности и мужественности, они смотрят на винтажную одежду как на недосягаемый образец. Начинается период невероятного преклонения перед прошлым, как у Кристиана Диора, Габриэль Шанель, Ива Сен-Лорана, Пьера Кардена, Дольче и Габбаны, Джанни Версаче. Получается, что мода XX века уже находится в исторических музейных экспозициях.
— Что вы думаете о будущем историков моды? Насколько востребованна эта профессия сегодня? Назовите нам имена наиболее известных представителей профессии.
— Она очень востребованна — к примеру, у каждой из семи выставок в Париже кураторами были историки моды. Среди имен, например, Валери Стил, Тим Ильясов. В столице Чили, в Сантьяго, находится потрясающий музей истории моды, который принадлежит одному из богатейших людей Южной Америки — банкиру Хорхе Яруру. Он является одним из ведущих историков моды, очень популярным. Если говорить об истории моды в США, то, помимо музея Метрополитен, который проводит потрясающие выставки в своем Музее костюма, музей с подобной тематикой есть в Сан-Франциско, Чикаго. Сейчас в Вашингтоне в Музее поместья Хиллвуд открылась выставка, посвященная модному персонажу из России — внучке Александра II, княжне Натали Палей, иконе стиля 1930-х годов, жене французского модельера Люсьена Лелонга. В Японии в Киото находится Институт костюма с крупнейшей в мире коллекцией западноевропейского костюма XVIII–XX веков, где собраны работы лучших дизайнеров.
— Вас часто приглашают в разные страны с лекциями. Каково это — быть популярным историком моды? Чувствуете ли вы, что это изменило вашу жизнь?
— У меня расписаны выступления на год вперед, до весны 2026 года. Несмотря на то что у меня нет даже одного свободного дня, я говорю об этом с гордостью. Я счастлив, что есть такой интерес к моде, одежде, который не спадет, пока есть женщины и мужчины. Но если раньше, например, я очень долго выступал с программами «Тайны модных домов», «Мода и эротика», «Восток и мода», то теперь все хотят новую тему — «Мода в эпоху перемен», о том, как политика влияла на моду в различные периоды, есть ли этому прямые доказательства. Я собираю залы до тысячи человек и рад, что интерес не увядает. И я знаю, что это всегда будет востребованно. Во-первых, у меня есть репутация, я автор сорока книг. Во-вторых, есть узнаваемость, которая пришла благодаря телевидению, публикациям. Ну и, конечно, в-третьих, это связано еще и просто с интересом к красоте, потому что сегодняшняя мода эту красоту не извергает, на подиуме мы чаще видим уродство. А люди скучают по красоте и хотят увидеть альтернативы, без всякого навязывания какого-то определенного стиля.
— Есть ли у вас любимые места в Лондоне, которые вдохновляют вас с точки зрения моды и истории?
— Я знаю Лондон с 1983 года, и у меня нет любимых или нелюбимых мест, потому что я люблю весь этот город. Но я считаю, что он стал хуже, потому что стал проще. Он был чопорным, а стал туристически-вседоступным, с одноразовой посудой и чаем в пакетиках. Лондон был дресс-кодовым — я помню, как не мог попасть в отель Ritz в 1984 году без галстука. Стиль в одежде стал проще. Если люди в пятьдесят плюс носят интересные образы, то более молодое поколение предпочитает простую, спортивную одежду. Как говорят в России, люди перестали заморачиваться.
