В преддверии совместного вебинара о ДНК британской моды и самых ярких дизайнерах королевства «Коммерсантъ UK» поговорил с популярным блогером, преподавателем истории и теории моды, лектором Британской высшей школы дизайна Тимом Ильясовым о том неопределенном статус-кво, который возник в глобальной моде.
― Как геополитические события последних лет и пандемия повлияли на мировую моду? Какие предметы одежды, материалы появились в кризис? Чего нам ждать в этом году? Война в Украине продолжается, климатический кризис на повестке...
― Мода начала 2020-х не может определиться сама с собой: несколько разных глобальных кризисов и угроз наслаиваются друг на друга, нарастает общее тревожное состояние, параллельно развиваются конфликтные процессы между поколениями. Проще говоря, мир сейчас крайне турбулентен. В этой ситуации тренды замедлились, и уже несколько лет мы не можем на вопрос «О чем сегодняшняя мода?» дать хоть сколько-нибудь четкий ответ. Некоторые тенденции, появившиеся еще во второй половине 2010-х (массивные плечи и объемные пиджаки, например), продолжают оставаться устойчивыми. Обозначившаяся в пандемийный 2020-й год гламуризация моды так и не разыгралась в полную силу, ограниченная общим конфликтно-напряженным состоянием. Параллельно существует целый блок псевдоконсервативных трендов, обыгрывающих эстетику старых денег, но и они вызывают сомнение. Если кратко, то современное состояние моды можно описать фразой «Я это уже видел».
― Как расцвет экономики Китая и арабских стран и богатство их верхушки влияют сейчас на предложение модных домов? Подстраиваются ли дизайнеры под клиентов из Азии?
― Бесспорно. Азиатский рынок был и остается основополагающим для крупнейших игроков люкса, поэтому тренды из ТикТок-аккаунтов азиатских инфлюенсеров учитываются ключевыми брендами при разработке ассортимента. Другое дело, что покупатели из Азии меняются и эволюционируют, и на смену китчу приходит запрос на более консервативную роскошь и элегантность (здесь можно посмотреть на выходы мегапопулярного корейского певца Чха Ын У или китайской актрисы Оры Янг в Dior).
― Уличный стиль все больше упрощается (спасибо демократии и woke), на улицах Лондона уже давно можно увидеть женщин в просвечивающих черных леггинсах, футболках и худи и мужчин в спортивных костюмах. Даже на скачках правила дресс-кода упростились в прошлом году, хотя Аскот еще держится со своим требованием к шляпкам. Офисный дресс-код сократился до костюмов у юристов и финансистов, остальные работники Сити приезжают на работу в джинсах. Возможно ли, что после максимальной простоты и комфорта мы вернемся к более сложным фасонам, к аксессуарам?
― Нет, по крайней мере в сколько-нибудь обозримой перспективе обратная формализация гардеробов точно не случится. Сложность и парадная репрезентативность костюма, жесткие дресс-коды и прочие требования к внешнему виду успешно существуют в иерархических обществах с вертикальной структурой, где очень важно разделять общественные этажи и социальные группы. Чем толще перекрытия между этими этажами, тем сложнее и категоричнее принципы стиля. В этом контексте дресс-код и прочие шляпки в Великобритании, восходящие еще к Викторианской эпохе, остаются явлениями инерционными. Западное общество сейчас — в той или иной мере — транслирует либеральные ценности, открытость, принятие, разнообразие, а вертикальные иерархические структуры все больше заменяются горизонтальными, поэтому правил, ограничений и требований к внешнему виду будет оставаться все меньше.
― Какие модные показы навсегда останутся в вашей памяти?
― Если говорить о британской моде, то, конечно, это показы Александра Маккуина. Увы, в силу возраста я не мог быть ни на одном из них: когда Маккуин показывал свою последнюю коллекцию, я только начинал карьеру в моде, однако даже в записи каждый показ этого гения производит большое впечатление. Тем не менее я выделю несколько наиболее, на мой взгляд, значимых — это показ коллекции «Изнасилованная Шотландия» в 1995 году, «№13» в 1999 году, потрясающе драматичный показ 2001 года Voss и почти злобная сатира на консервативный шик, роскошь и элегантность в показе коллекции Fall в 2009 году. Конечно, говоря о показах, которые ассоциируются для меня с британской модой, нужно вспомнить и знаменитый показ коллекции Вивьен Вествуд «Англомания» в 1993 году.
Из недавних показов назову два. Первый ― показ 2018 года Ричарда Куинна, на котором присутствовала королева Елизавета II (это был первый и единственный раз, когда королева посетила неделю моды). Второй ― показ весенне-летней коллекции 2023 года бренда Erdem, проходивший в день похорон Елизаветы II, и на подиуме появились несколько элегантных и нуарно-романтичных образов под черной вуалью. Впрочем, я в целом очень люблю творчество Эрдема Моралиоглу.
― Если говорить о модных тенденциях, что вас именно в этом сезоне ошеломило?
― Ошеломило ― ничего. Разве что эта вязкость, в которой застряла мировая культура, но она не ошеломляет, а скорее удручает. Эпатажные и театральные показы с трагично-драматичной музыкой (это о недавнем кутюрном Thom Browne, например) уже не несут в себе столько напряжения и глубины, как это было на показах Маккуина, эстетический бунт Гурама Гвасалии в Vetement кажется надуманным и вторичным, всякая наивность, ирония и прочая миллениальская винтажность из моды были изгнаны (вспоминаем уход Микеле из Gucci и Джереми Скотта из Moschino) — в современной моде есть все и нет ничего. В этом контексте наиболее здоровой и разумной мне кажется эстетика Марии Грации Кьюри в Dior: она делает очень ровные, достаточно нейтральные, гармоничные коллекции без истерик, заявлений и проявления характера, пока эпоха не определилась с тем, о чем она и кто ее главные действующие лица. Лучше аккуратно переждать, без резких движений, без ошеломления.
― Как вы относитесь к появлению экобрендов — люксовых сумок из мусора, например? Насколько это явление интересно в плане моды?
― Экологичность в индустрии моды ― вопрос острый, и, увы, однозначно экологичных брендов быть не может в принципе. Истинно экологичная мода ― это отсутствие моды, все остальное ― маркетинг. Производство совершенно любого продукта индустрии моды, даже с приставкой «эко», оставляет углеродный след. Возьмем, например, свитшот из материала, являющегося продуктом переработки пластиковых бутылок,— на переработку этих самых бутылок, их транспортировку, пошив и продажу итогового продукта тоже тратятся ресурсы. Это не значит, что не нужно перерабатывать бутылки, однако в любой экопродукции прячется противоречие. Единственный способ уменьшить вред, наносимый индустрией моды экологии,― сокращение потребления и производства, каким бы этичным, экологичным и ответственным производство ни было. Однако индустрия моды зиждется на потреблении и частой замене вещей, в этом ее логика и основной механизм, поэтому мода не может быть экологичной просто по своей сути. Если ты хочешь быть по-настоящему модным (не стильным, а именно модным), ты не можешь быть стопроцентным приверженцем экологических ценностей, ибо, исповедуя экологический подход к жизни, человек не должен покупать новых вещей. Кстати, при таком подходе вполне можно выглядеть очень стильно, но к моде это не будет иметь никакого отношения.
― В одном из интервью на «Ютубе» вы сказали, что культурный код ― это основа успешного бренда. В каких британских брендах вшит культурный код страны?
― Это, конечно, Burberry, Barbour, Vivienne Westwood, Alexander McQueen, Richard Quinn. Также можно назвать Chateau Orlando, S.S.Daley, Kepler, Shrimps, Molly Goddard.
