Осталось всего полтора месяца: до 20 октября в лондонской галерее Тейт Модерн можно посетить знаковую выставку «Expressionists: Kandinsky, Munter and the Blue Rider», посвященную творческому объединению «Синий всадник». Эта уникальная выставка создавалась в сотрудничестве с мюнхенским музеем Lenbachhaus и совмещает в себе более 130 произведений живописи, скульптуры и фотографии, которые собрали вместе впервые за последние шестьдесят лет.
Главный редактор «Коммерсанта UK» Ксения Дьякова-Тиноку отправилась на выставку с Татьяной Власюк, лондонским искусствоведом и гидом, основательницей проекта «Арт-прогулки по Лондону». Советуем это сделать и вам!
— Таня, почему эта выставка так важна для нашей русскоговорящей аудитории?
— Хочу сразу отметить смелость галереи Тейт: она открыла эту важную выставку в непростой период истории для наших стран. Многие члены «Синего всадника» были выходцами из бывшей Российской империи. Это разные города современных России, Украины, Беларуси. Посещая выставку, мы вновь можем почувствовать себя близкими и родными. Для меня это очень важная эмоциональная составляющая. Еще одним из важнейших впечатлений от этой выставки стало узнавание в ее художниках, их судьбах и стремлениях себя и моих лондонских (и не только) друзей. А также понимание, что история сделала полный круг за почти сто лет, и мы сейчас находимся в той же точке, где были представители «Синего всадника» в начале XX века. У нас похожие вызовы и проблемы. Многие художники «Синего всадника» родились в Российской империи в конце XIX века, а в активный возраст вошли на рубеже XIX и XX веков. Это было время, когда после великих реформ, инициированных Александром II, таких как отмена крепостного права, финансовая, судебная, земская, цензурная реформы, реформа образования и городского самоуправления, Российская империя стала очень быстро развиваться. Появился средний класс и образованные люди, которые могли хорошо зарабатывать. Многие художники «Синего всадника» приехали в Европу в Мюнхен из Российской империи учиться — так же, как я и некоторые мои друзья в XXI веке и при схожих обстоятельствах. Они использовали новые возможности, появившиеся благодаря трансформации страны, имели независимый стабильный доход и верили, что наступит век креативности, свободы и любви. Но разразившаяся Первая мировая война их быстро приземлила и поставила перед необходимостью физического выживания. В 1914 году коллектив рассеялся. Многие иностранцы, как граждане недружественных стран, должны были за очень короткое время покинуть Германию. Вскоре в России произошла революция, и наши бывшие соотечественники, лишившись дохода, начали свои скитания по миру, порой без нормальных документов или на грани нищеты.
— Как они знакомились — как создавался их нетворк, говоря современным языком? Как в рядах объединения появлялись новые художники?
— В 1871 году образовалась Германская империя, она динамично развивалась и быстро стала третьей экономикой мира. Мюнхен и Бавария в целом были максимально либеральными и открытыми, поэтому привлекали большое количество маргинальных художников из менее толерантных обществ. Мюнхен был главным культурным центром в немецкоязычном мире, во франкоговорящем — Париж. Кандинский поступил в школу Антона Ашбе, и многих он встретил еще там: Веревкину, Явленского, Грабаря, Кардовского, Петрова-Водкина, Бурлюка. Затем Веревкина организовала салон. Через Элизабет Эпштейн, которая долгое время жила и училась в Париже, они познакомились, к примеру, с Соней и Робертом Делоне. Разными путями они собрались, но в итоге получилась группа единомышленников. Кто-то писал в скорее кубической манере, кто-то — в стиле наивного детского рисунка, кто-то больше ушел в абстракцию; эксперименты шли во всех направлениях.
— Большая часть художников «Синего всадника» были эмигрантами. Как этот опыт повлиял на их творчество? Какой ценный совет для себя можно извлечь из него?
— Они все были открыты миру, экспериментам, различным культурам и всему, что позволяло выйти из привычной обыденности, чтобы расширить границы сознания и понимания человеческой природы. Ты выходишь из привычной зоны комфорта в стране рождения, рискнув пожить в чужой стране, и понимаешь, насколько многие незыблемые до этого истины условны и порой даже спорны. Это понимание очень важно для художника, который стремится к духовному развитию и росту. Но это очень полезно и любому эмигранту, чтобы научиться видеть красоту и гармонию в любом устройстве жизни в разных уголках мира.
— Кто был ключевыми фигурами в объединении «Синий всадник»? Почему его так назвали?
— В 1911 году Василий Кандинский совместно с баварским художником Франком Марком основали альманах «Синий всадник». Одноименная группа, в которую вошли также Пауль Клее, Алексей Явленский, Август Макке, Марианна Веревкина, выросла вокруг него — из Нового мюнхенского художественного объединения (Neue Künstlervereinigung München, N.K.V.M.). «Синий всадник» объединил художников с похожим опытом эмиграции, а также тех творцов, кто искал новые подходы к духовности и художественному выражению.
Развитие мюнхенского экспрессионизма повторяет знакомую историю авангарда — отказ и перегруппировка. Когда в 1908 году жюри Мюнхенского сецессиона отвергло ряд картин как слишком революционные, ряд более прогрессивно настроенных художников, включая Кандинского, создали Новое мюнхенское художественное объединение. Однако спустя три года при подготовке выставки N.K.V.M. работу Кандинского «Последний суд» отказались включать в число экспонатов. Художники N.K.V.M. не понимали и эксперименты Кандинского с абстракцией. В результате конфликта Кандинский и Франц Марк решили создать отдельную группу, которая предоставила бы им больше свободы в самовыражении. Так родился «Синий всадник».
Синий всадник стал олицетворением нового века и новым символическим защитником духовного в искусстве — как святой Георгий, которого Кандинский всю жизнь особенно чтил. Синий же цвет обладал для членов объединения мистическо-символическим значением. В средневековой культуре он символизировал небесное царство, а для Кандинского он прежде всего означал силу духа.
— Все мы слышали имя Василия Кандинского, видели его работы. А чем интересна его биография?
— Василий Кандинский был из очень интересной семьи. Он родился в 1866 году в Москве. Его отец, коммерсант, происходил из нерчинских купцов древнего забайкальского рода и, как полагают некоторые биографы, был потомком сибирских каторжан. Семья считала, что среди ее предков есть правители мансийского Кондинского княжества. Даже есть предположения, что в числе далеких предков Кандинского могли быть бурятские шаманы. А его мать имела немецкие корни. В 1871 году семья перебралась в Одессу, и там родители мирно разошлись. Мальчик остался с отцом, который управлял фабрикой; воспитанием ребенка занималась сестра матери. Она читала ему сказки на русском и немецком, мальчик в итоге свободно говорил на обоих языках. Благодарную память о тете Василий сохранил на всю жизнь. По настоянию отца Кандинский окончил юридический факультет Московского университета — с дипломом первой степени. В 1896 году знаменитый университет в Тарту предложил тридцатилетнему Кандинскому место профессора юриспруденции. Однако тот, обладая с раннего детства тонким слухом и уникальной мультисенсорной способностью видеть звук и слышать цвет — синестезией, уехал в Мюнхен, где начал карьеру художника, преподавателя и теоретика современного искусства.
Его встреча с Францем Марком — единственным баварским членом группы — стала поворотным моментом в судьбе их обоих. Марк происходил из протестантской семьи с еврейскими и гугенотскими корнями. Изучая христианскую теологию, Марк также заинтересовался буддизмом. Это подтолкнуло его к анимизму — вере в скрытую духовность животных, предметов и мира природы. И с 1912 года Марка вдохновляли разные эстетические веяния, включая кубизм, футуризм, теорию цвета, а также эксперименты с цветом. Его работы — украшение выставки в Тейт Модерн. Это один из моих любимых художников. С началом Первой мировой войны Марк добровольно вступил в немецкую армию и, к большому несчастью, был убит.
Кстати, во время этой войны погибли оба немецких участника группы — стала она концом и для «Синего всадника». Остальные художники переживут войны, революции и господство крайних идеологий. Некоторые останутся без крова и без гражданства, другие будут вынуждены покинуть родные места и подвергнутся преследованиям. Но за короткий миг до начала войны их эксперименты и вера в преобразующую силу творчества сыграют решающую роль в становлении европейского современного искусства.
— Чем было уникально мировоззрение этих людей?
— Выставка в Тейт Модерн объединила семнадцать художников, музыкантов и даже танцоров, которые в своих художественных поисках намного опередили время. Они размышляли о чистой живописи и чистом искусстве. Искали возможность почувствовать и отразить свой внутренний мир, выявляли ассоциативные свойства цвета, линий и композиции. Задумывались над гендерной идентичностью. При этом использовались различные источники, как, например, теория цвета Гете или новаторство югендстиля, теософия Рудольфа Штайнера. Кандинский экспериментировал с взаимосвязью между формой и цветом. Художники работали с различными системами верований, включая дохристианские языческие традиции и политеизм. Эстетические приоритеты кружка «Синий всадник» развивались параллельно с их верой в глубокое духовное значение художественных экспериментов. Многие участники «Синего всадника» были опытными или профессионально подготовленными музыкантами. Друзья коллекционировали народное искусство — их интересовали артефакты баварских ремесленников и популярные гравюры из Восточной и Центральной Европы, гравюры и реверсивная роспись по стеклу из Южной и Восточной Азии. Они изучали детское искусство и собирали игрушки. Работы, созданные не получившими академического образования мастерами, воспринимались ими как нетронутые, подлинные.
— Почему на слуху у нас больше Кандинский и Делоне, а Габриэла Мюнтер и Марианна Веревкина, несмотря на совершенно потрясающие работы, остались в тени?
— Почему Кандинский наиболее знаменит? Он написал много теоретических работ. К его художественным произведениям можно относиться по-разному, но то, что он является гениальным теоретиком современного искусства, смог сформулировать, описать и довольно популярно донести до людей свои идеи,— это факт. Он был прекрасным юристом и гениальным преподавателем, слово — его первая профессия. Кстати, перед посещением выставки я бы рекомендовала прочитать его основную книгу — «О духовном в искусстве» (1910), в которой он излагает свой взгляд на прогресс в этом направлении. Главная идея творца — поиск внутренней необходимости в творчестве. Художник должен писать только когда ощущает в этом внутреннюю потребность, прислушиваться к вибрациям свой души, находить новые формы, произрастающие из духовного начала.
Жаль, что Габриэла Мюнтер не столь известна даже в кругах ценителей искусства. Без нее невозможно представить «Синий всадник» и эту выставку: Мюнтер была одним из основных участников группы и сохранила ее наследие. Сначала благодарная ученица Кандинского, в письме она писала родителям, что наконец-то нашла правильного учителя. Совместная работа на пленэре, велосипедные прогулки, разговоры все больше сближали учителя и ученицу, хотя он уже был женат. В Габриэле Кандинский нашел чуткого, хотя и непростого партнера на долгие годы; в решающий период прорыва к абстракции она была его спутницей, то соглашаясь с ним, то критикуя его.
Габриэла купила знаменитый дом в Мурнау («Русский дом»), в тихом городке в предгорьях Баварских Альп, на берегу озера. Мурнау стал местом творческого сотрудничества, заложившего основы N.K.V.M. и «Синего всадника». Здесь Кандинский экспериментировал с абстракцией, упрощая формы и создавая свои первые нефигуративные картины. А Мюнтер выработала свой собственный радикальный подход к фигуративности — «интуитивно понимая содержание, абстрагируясь, представляя суть».
— Кто стал главным открытием этой выставки для вас?
— Безусловно, Марианна Веревкина. Меня восхитили ее мощные, насыщенные цветом и светом работы. А также поразила история ее жизни между странами и эпохами. К сожалению, мы почти утратили ее наследие. Веревкина умерла в бедности в маленьком швейцарском городке Аскона, забытая на долгие годы. Маленький муниципальный музей этого городка в основном и хранит ее работы. Хотя, если судить по силе характера и дарования Веревкиной, она могла составить славу российской культуры. С удовольствием обращаю внимание моих клиентов на ее творчество: мне кажется важным, чтобы ее работы увидело как можно больше людей.
— Как Веревкина оказалась в итоге в Швейцарии?
— Художница родилась в Туле, выросла в Витебске, Вильно и польском Люблине, куда направляли на службу ее отца, крупного военачальника. Ее мать происходила из знатного украинского рода. Марианна училась в Москве и Санкт-Петербурге, была талантливой ученицей Ильи Репина. Сохранился ее портрет кисти мастера. После смерти отца Марианна получила большую государственную пенсию и, обретя финансовую независимость, вместе с партнером, художником Алексеем Явленским (их тридцать лет связывали сложные личные отношения), переехала в Мюнхен, где ее еженедельный салон в богемном квартале Швабинг стал катализатором развития художественной жизни.
В разное время его посещали ее русские друзья — Бехтеев, Игорь Грабарь и Дмитрий Кардовский; среди именитых гостей были директора музеев Гуго фон Цхуди и Густав Паули, художник-символист Виктор Борисов-Мусатов, балетный импресарио Сергей Дягилев, международные художники Куно Амиет, Пьер Жирье и Ян Веркаде, актриса Элеонора Дузе и артисты Александр Сахаров и Вацлав Нижинский.
С началом Первой мировой войны Мариана Веревкина с Алексеем Явленским вынуждены были, как многие иностранцы, срочно покинуть Германию. Они переехали в Швейцарию и поселились в маленьком городке Аскона. После Октябрьской революции 1917 года Веревкина лишилась государственной пенсии и после окончательного разрыва отношений с Явленским в 1921 году она жила в относительной бедности. До самой своей смерти в 1938 году она оставалась центральной фигурой в художественной жизни Асконы, став сооснователем Коммунального музея современного искусства. Большинство ее работ на выставку предоставил этот музей.
— Каких современных художников или акционистов можно было бы назвать продолжателями новаторских поисков «Синего всадника»?
— Вот это сложный вопрос. Первое, что приходит в голову,— это ответ: «Всех». Все эксперименты участников группы «Синий всадник» были продолжены в 1950-е годы — десятилетие, когда интерес к авангарду обрел новое дыхание,— различными художниками и в различных направлениях. Собственно, весь XXI век идет по пути стирания границ и культур, интереса к духовному началу человека и развития людей во всей их непохожести друг на друга и порой даже экстравагантности. Благодаря искусству теперь мы знаем, что наша разность и сложность — это великий дар, который надо изучать и учиться использовать во благо всему человечеству.
