«Коммерсантъ UK» продолжает рассказывать самые разные истории о судьбах людей, переехавших в Великобританию с постсоветского пространства. Мы привыкли к тому, что строить жизнь в Лондоне решаются в основном айтишники и финансисты, работающие в крупных хедж-фондах и корпорациях. Однако наша следующая героиня, переехав в столицу, решила освоить далеко не айтишную профессию.
Рассказывает Катерина Левина из Москвы, 29 лет, переехала в Лондон в 2020 году по визе члена семьи европейского гражданина, повар (chef de partie):
— Я была в Англии дважды до переезда, оба раза со школой, в те времена, когда еще можно было с классом летом поехать за границу на пару недель и поучиться. Первый раз — после девятого класса, второй раз — после десятого, то есть в пятнадцать-шестнадцать лет. Первая поездка была в Лондон, вторая в Бристоль, и вот в Бристоле мне очень понравилось — показалось, что это город моей мечты. Меня больше всего привлекло равновесие между большим городом и пригородом. Я жила там две недели в семье по обмену — получилась какая-то очень удачная, практически сказочная поездка; впервые я не хотела возвращаться в Россию из-за границы. Потом, когда в школе и в вузе нам задавали писать на английском сочинение «Город моей мечты», я всегда писала про Бристоль, мне очень там хотелось жить. Так что мне всегда хотелось жить в Великобритании — не знаю почему, просто было внутреннее ощущение, что тут классно и мне подходит. До сих пор — я живу здесь уже пять лет — есть ощущение какого-то чуда, мне многое нравится, даже несмотря на то что живу я не в Бристоле, а в Лондоне. Хотя первое очарование прошло и я вижу много минусов и сложностей, к которым я не была готова.
В России у меня была совершенно другая жизнь. В двадцать лет я вышла замуж в первый раз, бросила университет (сначала я училась в РГГУ на антрополога, потом ушла оттуда и перешла в педагогический учиться на преподавателя итальянского языка, но не окончила вуз). У моего первого мужа был алкоголизм, поэтому он не работал и семью надо было обеспечивать мне. Я пошла работать — моя мама помогла мне устроиться работать уборщицей в Большой театр (она сама работает там концертмейстером). Я два года проработала там, очень этого стыдилась и стеснялась. В те смутные, неприятные времена я мечтала о том, что я поеду в Англию в отпуск, прямо планировала, сколько я смогу в месяц откладывать со своей зарплаты в 15–16 тыс. рублей, чтобы накопить хоть на какую-то поездку. Помню, как шла по заснеженной московской улице, вокруг полнейший мрак, а я мечтаю о том, как поеду в Лондон или в Бристоль в отпуск.
С первым мужем я развелась и после этого, через полгода, начала встречаться со своим нынешним супругом. Сначала наши отношения развивались на расстоянии, но после объявления пандемии мы решили съехаться, чтобы не было проблем видеться. Летом 2020-го мы поженились, и я переехала. Мой супруг хоть и русский, но у него есть мальтийское гражданство. Я успела переехать за несколько месяцев до официального начала процедуры «Брексита».
У меня статус pre-settled, и через год я уже смогу получить гражданство. Мой муж его уже получил; он живет в Британии с тринадцати лет, учился в школе-пансионе и так и остался, живет и работает здесь. С мужем я была знакома достаточно давно, хотя мы и не начали сразу встречаться: мы познакомились с ним, когда мне было шестнадцать-семнадцать лет, он уже тогда жил в Великобритании. Мы познакомились через общих друзей. Я о нем часто думала, он мне всегда очень нравился, но для меня большое расстояние долгое время было помехой, казалось, что между нами ничего не может быть. Но в итоге мы начали встречаться и поженились.
Получить визу было очень легко, муж мне даже завидовал: ему пришлось много и долго бороться, чтобы остаться после окончания обучения в Британии, а мне просто потребовалось выйти замуж, перевести свидетельство о браке и поставить апостиль. Мне очень быстро дали визу, у мужа был хороший знакомый юрист, мы обратились к нему, он помог все оформить. Карточку пришлось долго ждать, но в остальном прошло все очень легко.
С адаптацией было сложно: как я уже сказала, я приехала в разгар коронавируса, Лондон был абсолютно вымершим, и я не понимала, как искать новый круг общения. Кроме мужа, у меня тут никого и ничего не было. Сначала это было здорово и прикольно, потому что мы только поженились и могли все время проводить вместе — после отношений на расстоянии это была хорошая перемена. Но потом, естественно, захотелось найти друзей. Я пыталась искать друзей онлайн, в разных приложениях, но мне не очень удавалось вливаться в новые компании. Я пробовала общаться и с русскоязычными, и с британцами, и с эмигрантами из других стран, но первые пару лет как-то не складывалось. Потом я уже начала работать и стала чувствовать себя более комфортно. Так что я сначала на работе выстроила достаточно приятные приятельские отношения с коллегами, а потом мне удалось найти русскоязычную подружку через «Бамбл для друзей» (Bumble For Friends). Она в свою очередь познакомила меня с другой своей подругой, так что сейчас они мои самые близкие подруги (обе айтишницы). Плюс здесь я случайно познакомилась с творческими ребятами из группы «Философского парохода», и сейчас у меня достаточно насыщенная социальная жизнь. Я сама пишу стихи и познакомилась с местными поэтами и художниками, у них постоянно происходят какие-то события, выставки, поэтические вечера. Сейчас все хорошо, но на то, чтобы найти свой приятный круг общения, потребовалось время. Англоязычные друзья у меня тоже есть, но в основном это друзья мужа, с которыми я иногда вижусь и общаюсь.
Когда я переехала, делать было особо нечего из-за коронавирусных ограничений. Я пошла на кулинарные курсы — они каким-то волшебным образом тогда существовали и не закрылись с пандемией. Это была маленькая частная кулинарная школа. Мне там очень понравилось. На предпоследнем занятии я спросила, не нужны ли им работники,— оказалось, им нужны были посудомойщики. И я устроилась туда работать — мыть посуду и делать какие-то маленькие кулинарные задачи, например помогать поварам готовиться к мастер-классам. Плюс параллельно я подружилась с начальницей этой кулинарной школы — ее зовут Розалинд, ей восемьдесят лет, и она мне стала за эти годы практически родной, как третья бабушка.
Увидев, как я работаю посудомойщицей, как мне нравится готовить и как я проявляю интерес к кулинарии, она помогла мне пройти в ее школе еще одни курсы, но уже не любительские, а профессиональные — для того, чтобы отучиться на шеф-повара. Я прошла эти курсы — несколько месяцев полноценного обучения с экзаменами и сертификатами,— и после этого она помогла мне найти мою первую работу. Я устроилась работать поваром в ресторане в Блумсбери, достаточно пафосном и дорогом районе; там я уже не мыла посуду, а работала непосредственно поваром. Проработала полтора года. Мне нравится сама профессия, я очень люблю готовить и люблю работать на кухне. Но поварам очень мало платят — тогда я работала за 28 тыс. фунтов в год, что по лондонским меркам очень мало, хотя для меня это было много, ведь работа уборщицы в Москве оплачивалась куда хуже, а Москва как будто бы не намного дешевле Лондона. В ресторане было очень много рабочих часов — обязательно одна двойная смена в неделю (двенадцать-тринадцать часов работы с часовым перерывом) и четыре рабочих дня по девять-десять часов с одним перерывом в двадцать минут. Двадцатиминутного перерыва не хватало, если учесть, что по девять часов приходилось стоять на ногах, плюс зарплата была небольшой. Через полтора года такого режима я выдохлась и поняла, что в таком темпе продолжать не хочу, ушла из ресторана, съездила в Россию на пару месяцев, навестила семью, а когда вернулась, поняла, что все же скучаю по работе, по кухне и что хочу в этой области продолжать расти и развиваться.
Пару месяцев я поработала в кейтеринговой компании, но там было слишком просто — мне хотелось все-таки учиться чему-то новому в процессе. Сейчас я вышла на новую работу и уже третью неделю работаю в университетской столовой, которая внезапно платит больше, чем ресторан,— теперь моя работа приносит почти 31 тыс. фунтов в год. Тоже не очень много для Лондона, но больше, чем 28 тыс. (тут нужно уточнить, что мы с мужем не арендуем квартиру, мы живем в своей квартире на Оксфорд-Серкус — его папа купил ее когда-то давно). При этом в столовой меньше рабочих часов, нет двойных смен, я работаю тридцать пять часов в неделю с получасовым перерывом. В целом это хороший шаг наверх. Мне не очень нравится еда: у нас в столовой два человека работают на постоянной основе, плюс один человек приходит из агентства — этого недостаточно для того, чтобы готовить большой объем разнообразной еды для большого количества студентов, так что приходится часто использовать полуфабрикаты и как-то экономить и выкручиваться. Но это совершенно точно интересно, я научилась лучше себя организовывать, я лучше понимаю специфику такой работы. Мой непосредственный начальник меня сейчас тренирует, чтобы я могла продвигаться дальше по карьерной лестнице,— я учусь и технической стороне вопроса в плане оформления заказов и работы с документацией, а не только готовке.
Многие считают, что у британской кухни низкие стандарты. Я с этим могу согласиться лишь частично: думаю, британская кухня недотягивает в плане подачи. В той же Москве можно прийти в ресторан и увидеть сумасшедшую подачу с футуристическим оформлением, сухим льдом и микрозеленью — здесь же простая еда (даже если она не совсем простая, то выглядеть она будет просто), как в московской школьной столовой котлетка с пюрешкой. Но тем не менее мне британская еда нравится, потому что она комфортная. В плане вкусов у меня нет к ней претензий: это то, что нужно в сыром и промозглом климате, калорийно и вкусно. Я люблю английский завтрак и концепт послеполуденного чая (afternoon tea), хотя сэндвич со сливочным маслом и огурцом кажется мне совершенно ужасным сочетанием, люблю воскресное жаркое (Sunday roast). Но я понимаю, что если хочется пойти в ресторан и получить опыт высокой кухни, то тут такое найти непросто, хотя в Лондоне у меня есть несколько подобных мест на примете, где делают и вкусно, и красиво.
Когда я работала в кулинарной школе, я посещала много мастер-классов именно по британской кухне и узнала, что в ней тоже есть скрытые жемчужины. Многие английские кулинарные традиции пошли с викторианских времен — люди тогда вообще были странные. Мой любимый факт — оказывается, большинство мумий до наших дней не дожили, потому что их съели в викторианские времена, как сейчас некоторые люди едят плаценту: тогда считалось, что мумия даст молодость, красоту, силу и все такое. Какие могут быть вопросы к современной британской кухне после такого? Англичане — это люди, которые могут съесть что угодно!
Мне не очень нравится еда в пабах в Лондоне, но я ездила в Озерный край, в Мортон-ин-Марш — город, где сохранился паб, в котором Толкин писал «Властелина колец» и с которого он написал «Гарцующего пони». Там еда в пабах потрясающая, даже лучше, чем в самых лучших лондонских ресторанах.
В подростковом возрасте меня очень впечатлило то, какие все дружелюбные: здесь тебе часто улыбнутся и перекинутся с тобой парой приветливых слов. Мне, как человеку из большого российского города, такое отношение было непривычно, но очень понравилось. Когда я переехала, я стала сталкиваться с тем, что в лицо могут улыбаться, но это не всегда искренне. Иногда думаешь, что с людьми налаживается теплый контакт, а на самом деле нет — как будто бы британцы за глаза не такие дружелюбные, как во время личного общения. Но до тех пор, пока со мной вежливы, я не особо переживаю о том, что там могут сказать за моей спиной.
Еще с переездом я открыла для себя догситтинг. Прямо сейчас я сижу на диване, а у меня на ногах сидит собачка, которая гостит у меня по неделе раз в месяц-два, и мне за это еще и прилетает какая-то копеечка, не очень большая, но приятная. Это тут достаточно популярно. Таким образом я нашла каких-то приятельниц. Домашнее животное я сейчас позволить себе не могу, но с чужой собакой посидеть и почувствовать себя хозяйкой могу, и это очень здорово.
Мне очень не нравится местная система здравоохранения. Я несколько раз сталкивалась здесь с большими проблемами, когда мне не помогали ни в бесплатных, ни в платных поликлиниках, с непрофессионализмом. Лечиться мне приходится ездить в Москву. Здесь я буквально молюсь, чтобы ничего серьезного не случилось, потому что тут с медициной у меня очень печальный опыт. Еще один неочевидный минус — здесь долго все ремонтируют. Например, у нас уже два месяца не работает лифт, хотя мы пишем и звоним во все инстанции. У нас течет крыша. Жильцы всех квартир сдавали огромное количество денег на ремонт крыши, ее ремонтировали полтора года, но она все равно протекает на первый этаж (зато у соседа, который со всех собирал деньги, случился ремонт квартиры). До переезда в Лондон я также не знала, что здесь много мышей и они не ловятся в мышеловки.
