Весной 2022 года на территорию Великобритании стали прибывать первые украинские беженцы. Согласно данным британского правительственного сайта, с тех пор было подано 331 900 визовых заявок — по спонсорской программе (Homes for Ukraine), программе воссоединения семьи (Family Scheme) и программе продления визы для украинцев, которые уже находились в королевстве на февраль 2022 года. Из этих заявок одобрено были 253 400, а на территорию страны въехало 201 400 человек. В феврале 2024 года была принята новая программа продления виз с истекающим сроком — она подтвердила готовность Британии и дальше предоставлять убежище сбежавшим от войны украинцам. При этом правительство подчеркнуло, что все программы носят временный характер: они будут действовать, пока украинцы не смогут вернуться домой.
Великобритания активно поддержала Украину, не только предоставив ее жителям доступ к социальной защите и право жить, учиться, работать на территории королевства, но и оказав военную и финансовую помощь и обеспечив беспошлинную торговлю между странами. На сайте британского парламента указано, что страна является основным донором Украины, наравне с Германией и США. Начиная с февраля 2022 года на разные нужды Украины было выделено 12 млрд фунтов.
Также правительство заявило о поддержке украинской армии вооружением и оборудованием и проводит в рамках программы Operation Interflex обучение украинских военных. При этом финансирование осуществляется из казначейского резерва и не затрагивает основной бюджет министерства обороны. В июне 2023 года в Лондоне состоялась конференция по восстановлению Украины, на которой было решено выделить Украине дополнительные 60 млрд долларов США.
«Коммерсантъ UK» уже писал о том, с какими трудностями сталкивались украинцы и волонтеры в 2022 году, а также рассказывал, как развивалась ситуация спустя год. Мы дали возможность беженцам, волонтерам, спонсорам и помогающим специалистам рассказать, как обстоят дела сейчас, в 2024 году. В этом материале — слово специалистам, работающим с беженцами.
«Изменения происходят практически каждый день, надо внимательно следить и быстро реагировать»
Рассказывает Юлия Крупницкая, иммиграционный юрист компании Westland Mark Limited.
Родственники больше не считаются
С 12 часов дня 19 февраля правительственная программа Family Scheme прекратила свое действие: украинцы больше не могут получить визы на основании того, что их родственники живут в Великобритании. Объявили об этом, кстати, утром того же дня, но мы успели подать документы наших клиентов буквально в последние полчаса — а сколько людей осталось за бортом! Сейчас для въезда осталась только спонсорская виза, при этом спонсор должен быть либо британец, либо ирландец, либо человек с ПМЖ, а раньше это мог быть кто угодно при наличии жилья. Визу изначально давали на три года — теперь ее получают только на 18 месяцев. Такой же срок обозначен для продления виз после трех лет пребывания в стране. И что будет дальше, пока непонятно.
Также изменился порядок въезда. Раньше, если человек из Украины ехал в Великобританию по спонсорской визе, ему выдавали разрешение на въезд (permission to travel) — обыкновенное письмо, которое он показывал на границе, и ему ставили штамп на полгода и пропускали. Далее в течение шести месяцев человек должен был уже по месту пребывания подать документы на трехлетнюю пластиковую BRP-карточку, подтверждающую вид на жительство. Согласно вступившим в силу с декабря 2023 года изменениям, сейчас всем заявителям нужно ехать в визовый центр в Киев или Варшаву и проходить обычную для подачи на визу процедуру — сдавать биометрию и паспорт, вклеивать визу, как и любую другую (туристическую или гостевую). Процесс существенно усложнился, что не очень удобно, особенно с учетом ситуации в Украине.
Третий вариант схемы называется Ukraine Extension Scheme. Это продление визы для тех украинцев, которые въехали до 16 ноября 2023 года. Речь идет о любой визе, по которой человек находится на территории королевства, даже если она просрочена, если была действующая виза в период с 18 марта 2022 года до 16 ноября 2023 года.
Курс на ПМЖ
Логики в подобных изменениях лично я не вижу никакой. Почему закрыли семейную схему и оставили спонсорскую, которая несет материальную нагрузку для государства? Родственники не стоили государству ни копейки и, более того, брали на себя обязательство приютить, накормить, обеспечить приехавших и т. д. Наверное, причины есть, но было бы интересно их понять. Все украинцы, которые сейчас находятся в Великобритании и имеют трехлетнюю BRP-карточку, смогут к концу третьего года продлить свое пребывание еще на 18 месяцев. Но это не решает проблему их дальнейшего нахождения в стране, так как сама по себе украинская схема не ведет к ПМЖ.
Мы советуем всем, кто на украинской схеме, особенно людям, которые знают английский и в состоянии сдать четырехмодульный экзамен на уровень B1, перейти на рабочий тип визы. Работы в стране сейчас много, и большое количество компаний, включая мелкие и средние, в срочном порядке делают себе лицензии, позволяющие нанимать иностранных работников. В связи с «Брекситом» европейцы теперь должны получать точно такие же рабочие визы, как и все остальные. Если раньше ограничений на работу для европейцев не было и, соответственно, не было потребности у компаний нанимать на простые рабочие специальности иностранцев, то сейчас иностранцами стали все, а поваров, официантов, автомехаников и т. д. не хватает.
Если до выхода страны из ЕС лицензии для найма сотрудников из-за границы имели только крупные компании и рабочие визы оформлялись в основном на топовые позиции (банкиры, финансисты, инженеры), то сейчас практически каждому ресторану нужны рядовые сотрудники, поэтому и мелкие компании кинулись оформлять себе спонсорские лицензии. Это достаточно просто, мы много таких лицензий сейчас делаем. Поэтому — возвращаясь к тем, кто находится в стране по украинской схеме,— мы рекомендуем идти по этому пути. Чем быстрее им удастся переключиться на рабочую визу, тем быстрее начнется путь к ПМЖ. При этом есть важный нюанс, который создает путаницу. Существует мнение, что при наличии зависимых членов семьи на рабочую визу перейти нельзя. На самом деле такой путь закрыли только для сотрудников сферы ухода (care workers) — опять-таки непонятно почему, но семью эта категория работников привезти больше не может. В остальном для рабочей визы нет ограничений ни по возрасту, ни по квалификации. Неприятный момент, правда, в том, что с 4 апреля Home Office повышает порог зарплат для найма иностранных работников.
Языковой барьер
Через нас проходит огромное количество украинцев — приезжают очень разные люди. В основном это молодые люди, и они золотой рабочий фонд: у них хороший английский, они быстро адаптируются и находят работу. И явно отсюда уже не уедут — скорее всего, пойдут либо по семейной категории, либо по рабочей визе. Для более старшего поколения тоже ограничений нет в плане рабочей визы, но, конечно, препятствием становится языковой экзамен. Это требование тоже вызывает недоумение: понятно, когда такие визы выдавались только высококвалифицированным сотрудникам, но когда речь уже в том числе идет о низкоквалифицированных специальностях, то смысл сдавать сложный четырехуровневый экзамен теряется. Условно: зачем парикмахеру или официанту такие знания? На мой взгляд, достаточно такого же экзамена, как для получения гражданства,— базовый уровень. Но, увы, требования к работникам значительно снизились, а требование к владению языком осталось неизменным, и дифференциации по категориям работников для сдачи экзамена пока не ввели.
«Идеальных стран не бывает, надо просто смириться, что есть минусы»
Рассказывает Ирина Бормотова, старший консультант по трудоустройству в фонде Groundwork, помогающем беженцам и мигрантам в Великобритании.
Жилищный вопрос
Год назад квартирный вопрос стоял очень остро. Сейчас это тоже самая актуальная проблема для беженцев. Спонсоры в целом подустали, поэтому сейчас их стало мало, но многие из них помогли украинцам найти альтернативное жилье, став гарантами. Несколько моих подопечных украинцев получили социальное жилье, за которое будут платить уже не по рыночному, а по социальному тарифу. Этим людям удалось избежать страшной участи бездомности, но пришлось пройти через временное жилье. Я им помогала со счетами и поиском мебели, но, если честно, это уже приятные хлопоты, хотя и омраченные неизвестностью и непониманием, что будет после того, как виза, которую сейчас продляют на 18 месяцев, закончится.
Я очень надеялась, что людям дадут вид на жительство, но этого не случилось. Сохраняются государственные выплаты британцам, которые решили быть спонсорами, но найти таких стало труднее, особенно в Лондоне, где каждый квадратный метр на учете. Некоторые спонсоры вообще разочаровались. И основная причина — разница культур. Нужно объяснять, быть проводником в мир друг друга, но не все помогающие специалисты этим занимаются (точнее, практически никто), а дальше как повезет. Я всегда объясняла британцам, что человек ведет себя так, как ведет, не только потому, что он так привык: он в стрессе из-за отъезда, не знает, как все устроено и работает, не понимает, как принято общаться, плюс у него психологические проблемы из-за переживаний о родственниках в Украине. Надо разговаривать, конечно.
По своим кейсам я вижу, что сейчас половина беженцев продолжает жить у спонсоров, а половина уже живет самостоятельно: они снимают жилье или получили государственное, работают, им платят пособия. Муниципалитеты помогают, даже предоставляют временные варианты. Одна моя подопечная прожила довольно долго в отеле рядом с Гайд-парком — ей там очень нравилось, было жалко уезжать, но ей дали жилье в Чайна-тауне, это тоже прекрасное место. Я даже успела в гостях побывать и очень рада за нее.
Рабочий момент
Налаживается ситуация и с работой для украинцев. Кто-то работает полдня, кто-то — полный день, и спектр профессий постепенно расширяется: теперь это уже не только уборщики, но и эдвайзеры и помощники менеджеров. Есть вообще исключительные истории — так, одну женщину взяли на работу юристом. Люди постепенно интегрируются в систему, но, как только они начинают полностью переходить на самообеспечение и получать полноценные зарплаты, начинаются проблемы другого порядка: они теряют пособия, а разница между минимальным заработком и счетами серьезная. Хотелось бы, конечно, чтобы зарплаты начинались для них от 30 тыс. в год, но стартуют все с юниорских позиций, и при таком заработке после оплаты жилья денег на жизнь не остается. Я видела на «Фейсбуке» пост одной украинской девушки, которая подсчитала, как живется на зарплату в 60 тыс. в год, и пришла к выводу, что плохо. Я очень была возмущена, потому что далеко не каждый британец такую зарплату вообще имеет, а если и имеет, то налоги с нее, в том числе и на социальное обеспечение, платит крайне высокие.
Другой момент — это, конечно, качество жилья. К сожалению, если украинцы и могут позволить себе частное жилье, то оно часто в кошмарном состоянии, особенно в Лондоне: плесень, маленький метраж... Они очень удивляются, как в столице мира вообще могут существовать такие квартиры, да еще и за огромные деньги. Таким образом, я вижу две большие проблемы: неопределенность с будущим и жилье.
Поддержка иссякает, но еще есть
Сейчас у меня новый проект для безработных людей возраста 50+, которые живут в лондонских районах Вестминстер и Северный Кенсингтон: мы помогаем им найти работу. Самое забавное, что мне не так-то просто найти подопечных-украинцев для этой программы — большинство из них хоть полдня, но уже работают. Сейчас вообще интересное время: продолжительность жизни увеличивается, пенсионный возраст, соответственно, тоже, поэтому все больше создается проектов по адаптации и устройству на работу людей 50+; уже доказано, что сидение дома увеличивает риск депрессии. Много вакансий предлагается в индустрии озеленения, прямо сейчас есть вакансия на позицию «зеленый доктор» — это человек, который приходит к вам домой и проверяет, как сохранить электроэнергию.
Но в целом изменения произошли за это время скорее позитивные. Если люди могут работать, то они предпочитают это делать, учат язык, адаптируются — два года прошло все-таки. Много народу уехало. Из моих подопечных обратно вернулись 15 человек, но это в основном люди с Западной Украины. Впрочем, новенькие еще приезжают — в основном пенсионеры, которые подстрахованы пенсионным пособием. Они не говорят на английском, а их детям заниматься родителями некогда, потому что сами работают, так что нужны специальные программы по адаптации. Есть ряд программ, но их недостаточно. А поддержка для украинцев затухает. Раньше было очень много помощи и предложений от работодателей — теперь приходится быть назойливой, напоминать, бегать за всеми. Интерес начал пропадать, когда начались военные действия в Израиле: внимание переключилось. Ресурсы у Британии тоже стали иссякать. Так, нам не дали денег на продолжение проекта, которым я занималась,— по адаптации и интеграции украинцев. В декабре мы провели последнюю встречу, но у нас остался чат, и я все равно продолжаю выкладывать туда информацию.
Адаптация состоялась
Сами украинцы за это время стали лучше разбираться, что им нужно, поняли, к кому и с какими вопросами обращаться. В самом начале фонды, проекты, хабы росли как грибы после дождя, но не везде, к сожалению, оказывалась качественная помощь. Сейчас таких организаций стало значительно меньше, при этом те, которые остались, работают очень качественно. Недостаточно же просто знать язык, надо хорошо разбираться в законах, системе и общественном устройстве. Прекрасный пример перенаправления знаний и ресурсов — наш проект по помощи афганским беженцам. Сотрудники за эти годы накопили колоссальный опыт и информацию и теперь помогают украинцам. Такой симбиоз очень полезен. Я рада, что украинцы начинают понимать, куда двигаться: кто-то хочет остаться и интегрируется, кто-то собирается возвращаться, кто-то понимает, что здесь им некомфортно, и думает о переезде в другие страны, например в Германию. В Англии, конечно, проблем хватает. Чаще всего все недовольны системой здравоохранения, что понятно. Но, на мой взгляд, Великобритания — отличный вариант для жизни. Это и стабильность, и мультикультурализм, и прекрасные профессиональные перспективы. Идеальных стран не бывает, надо просто смириться, что есть минусы, стараться какие-то углы сглаживать и двигаться дальше.
«В Британии еще не было такого, чтобы людей массово депортировали»
Рассказывает Маша Макминн, директор UK Integration, образовательный консультант и гид по Шотландии, активист и волонтер с 2022 года.
Позитивная картина
Последний год я почти не волонтерю, как и все остальные, кого я знаю, потому что новых украинцев почти не приезжает. Все, кто смог, уже приехали, и если кто-то и доезжает, то чаще всего по семейной визе либо меняет страну. За два года у людей была возможность понять, подходит ли им та страна, в которой они оказались, или нужно двигаться дальше. Поэтому такого волонтерства, чтобы встречать людей в аэропорту, искать им квартиры, водить по инстанциям и заполнять заявки, уже нет. До меня доходит информация, что большинство беженцев устроились хорошо, но иногда я встречаю людей, которые еще живут в отелях. Все, кто хотел, нашли работу, и последнее время я сталкиваюсь с украинцами по рабочим вопросам в основном — это уже люди, способные оплатить мои услуги. Надо сказать, что это высококвалифицированные профессионалы, у которых и до 2022 года был свой бизнес, они приехали в Великобританию по украинской схеме и сумели этот бизнес масштабировать и вывести на международный уровень. Они ездят между странами, их дети учатся в частных школах, и финансовых ограничений у таких людей нет. Они попадают под все требования, и, соответственно, никаких сложностей у них не возникает, кроме, может быть, иногда понимания культуры и каких-то нюансов. Поэтому у меня картина очень позитивная.
Шанс
Основные переживания возникают по поводу визы, но я всем говорю, что в Британии еще не было такого, чтобы людей массово депортировали, особенно если ты работаешь, у тебя ребенок уже тут учится и адаптировался, появились друзья. Я понимаю, что есть и те, кто до сих пор без работы и не выучил язык, однако я таких просто не знаю. Два года, конечно, недостаточно для взрослого человека, чтобы значительно подтянуть язык, но учить-то его все равно надо, поэтому многие идут работать в пабы и магазины, устраиваются помощниками учителей, несмотря на то что их изначальная квалификация значительно выше. Кстати, те кто работал в международных компаниях на Украине, довольно успешно делают это и тут. Люди адаптируются, устраиваются, ассимилируются. Знаю, что кто-то возвращается — оставляют тут взрослых уже детей и едут обратно. Очень разные ситуации у людей, и жизнь очень разная. Сложно бывает понять, как в ситуации военных действий люди ездят туда-сюда, возникает много вопросов. Но мне кажется, что мы не видим, не можем и не должны видеть всю картинку целиком. Поэтому, когда мы говорим про украинских переселенцев, было бы неплохо сразу решить, что мы хотим узнать, чем хотим помочь, чтобы не разжигать лишнего и никому не нужного негатива. Британия дала им шанс, как и многим предыдущим поколениям иммигрантов, и это прекрасно. Люди должны иметь возможность выбирать, где им удобнее и лучше, должны брать от системы максимум: потом если не они сами, то их дети и внуки привнесут в эту систему много нового и полезного. Именно так это и работает.
Надежный тыл¶
Если честно, я не знаю, что можно на сегодняшний день как-то выделить в вопросе по украинским беженцам. Два года прошло, и в целом украинцы жизнью довольны. У них сейчас на местном уровне такие же проблемы, как и у обыкновенных жителей этой страны. Им безопасно, плюс у них есть и удочки, и рыба. Так что все хорошо. Люди, конечно, любят переживать и беспокоиться. Я наблюдаю у украинцев отсутствие доверия к системе: они всегда подсознательно готовы к тому, что их могут обмануть. Но и это, как показывает опыт, пройдет. Великобритания — хорошее, надежное для жизни место.
И как ни страшно это звучит, война объединила нас: благодаря войне я познакомилась с совершенно удивительными и интересными людьми, которых ранее я бы просто никогда не встретила.
«Коммерсантъ UK» благодарит всех, кто согласился поделиться своим опытом.
Продолжение следует.
